КОГДА ДЕТИ ТРЕБУЮТ РАВЕНСТВА А РОДИТЕЛИ ПЫТАЮТСЯ ЕГО УСТАНОВИТЬ

Никогда не забуду тот летний день, когда впервые за два года решила разморозить большой морозильник в гараже. Дети в купальниках смотрели, как я таскаю кастрюли с горячей водой, чтобы растопить лед. Наконец лед начал таять и отваливаться. Я шутливо кинула большой кусок льда в одного из детей и сказала:
– Вот тебе льдышка!

Остальные тут же начали кричать:
– И мне! И мне тоже!
Я взяла еще два куска льда и кинула двум другим детям. Тогда младший закричал:
– У них льдышки больше!
– Ты хочешь больше? Вот тебе больше, – сказала я и кинула ему большущий кусок.
Тут возмутились старшие:
– Теперь у него больше…
Я бросила лед и им. Тут сразу же завопил младший:
– У них больше, больше, больше!
К этому времени у всех детей были огромные куски льда, и они по-прежнему требовали еще. Я швыряла им льдышку за льдышкой. Хотя они уже продрогли, но все равно требовали больше, чтобы не отставать друг от друга.
Тогда я поняла тщетность своих попыток установить равенство. 

Но ЧТО ДЕЛАТЬ, КОГДА ДЕТИ НАЧИНАЮТ ТРЕБОВАТЬ, ЧТОБЫ ВСЁ ДЕЛИЛОСЬ ПОРОВНУ? Например, когда они кричат, что ты несправедлив, «дал ей больше» или «любишь его больше»…?

Вы должны сказать себе, что хотя и кажется, будто дети желают иметь всего поровну, на самом деле это не так. Каждый хочет, чтобы его любили по-особенному, не так, как других.

НА КАРТИНКАХ показана разница между равенством и особым отношением. 

 Вместо того чтобы все делить поровну…
«У тебя столько же виноградин, что и у твоей сестры».
давайте каждому по потребности
«Ты хочешь еще несколько виноградин или целую гроздь?»

 Вместо того чтобы демонстрировать одинаковую любовь…
«Я люблю тебя так же, как и твою сестру».
покажите ребенку, что любите его по-особенному
«Ты – единственный в целом мире. Никто не может занять твое место».

 Вместо того чтобы уделять детям равное количество времени…
«Я проведу десять минут с твоей сестрой, а потом десять минут с тобой».
уделяйте время по реальной потребности
«Я знаю, что долго занималась с твоей сестрой литературой. Это сочинение для нее очень важно. Как только мы закончим, я хочу узнать, что важно для тебя».

Несколько историй в качестве примера:

 Стиви (четыре года) неважно себя чувствовал. Я качала его на коленях, и тут к нам подползла полуторагодовалая Мэгги. Она протянула ко мне ручки. Мне хотелось приласкать ее, но я этого не сделала.
– Мэгги, я понимаю, что ты хочешь к мамочке на ручки. Но сейчас я должна покачать Стиви, ведь он болен.
Сын посмотрел на меня с восторгом. Он почувствовал, что я его люблю, что он важен для меня.
Но самое удивительное, что и малышка все поняла. Она спокойно ждала, когда я не смогу взять ее на руки.

 Соперничество между нашими мальчиками достигает кульминации, когда наступает время ложиться спать. Закари на два года младше и всегда ложится на полчаса раньше Алекса. Это его ужасно обижает. Каждый вечер он категорически отказывается идти спать. Он поет, кувыркается на постели, разговаривает с нами, болтает с Алексом, даже когда тот уже ложится. Словом, всячески дает нам понять, что все еще не спит.
Это ужасно злит Алекса, который чувствует, что его старшинство под угрозой. Когда мы с мужем пытаемся урезонить Закари, он твердит, что не ляжет раньше Алекса.
На этой неделе я собрала сыновей и решила поговорить с ними об этой проблеме. Случилась настоящая катастрофа. Они устроили скандал и чуть не подрались.
Я почти сдалась. Но на следующий день я поговорила с Закари наедине. Результат был совершенно иным. Сначала он ворчал на то, что Алекс ложится позже. Но теперь я уже была готова.
– Мы обсуждаем не Алекса, – сказала я, – а тебя.
– Но Алекс… – затянул Закари.
– Это другой разговор, – повторила я. – Сейчас я не намерена говорить об Алексе. Я хочу поговорить о тебе. О том, что нужно делать, чтобы ты ложился вовремя.
Это полностью изменило направление разговора. Закари рассказал, что ему тяжело уснуть. Я спросила, чем ему можно помочь. Он ответил, что ему нужно перед сном сделать зарядку, чтобы немного устать. А еще ему хотелось, чтобы я или отец «посидели с ним», прежде чем выключать свет. И это действительно помогло!

 Ну и испытание выпало мне на этой неделе! Восьмилетняя Эми, моя средняя дочь, сидела со мной на диване и вдруг спросила:
– Папочка, а кого ты любишь больше – Рэчел, Эмили или меня?
Я сумел только пробормотать:
– Солнышко, я люблю вас всех одинаково!
Блестящий ответ, верно?
Но Эми на это не купилась.
– А представь, – сказала она, – что мы все в одной лодке. Лодка переворачивается, все тонут. Кого ты будешь спасать?
Я попытался выкрутиться.
– Ту, что окажется ближе ко мне, – ответил я.
– А если расстояние будет одинаковым?
Она твердо решила добиться от меня ответа.
Наконец я понял, что нужно делать.
– Это было бы ужасно, – сказал я. – Вы все мне очень дороги, потому что не похожи друг на друга. Что бы я делал, если бы что-нибудь случилось с моей Эми? Каково бы мне было, если бы я потерял того, с кем так приятно сидеть и разговаривать? Я никогда не нашел бы ей замены. Она ни на кого не похожа. Для меня настоящая пытка даже думать об этом!
Эми полностью удовлетворилась моим ответом. Она даже не спросила, что я почувствовал бы, потеряв других своих дочерей. Ей просто хотелось знать, что я люблю и ценю ее.

Адель Фабер, Элейн Мазлиш (из книги "Братья и сестры. Как помочь вашим детям жить дружно")